Роман Нечаев о "Жаворонке"
до спектакля...Что можно сказать о спектакле, который по-настоящему любишь? Я рад за то, что принимаю посильное участие в постановке, что Судьба мне подарила встречу с автором, с режиссером, с коллегами по работе.
Мне искренне жаль зрителей, которые не поняли «Жаворонка» и разочаровались в увиденном. Они, возможно, пришли не в том настроении, или попали на неудачный спектакль, на котором актеры не смогли, в силу каких-то причин, в полной мере раскрыть тему (а иногда, простите, бывает и такое — все мы живые люди). Но в основном, действие настолько переливается в зрительный зал, что сами зрители становятся непосредственными участниками спектакля и особым действующим лицом. Сценическое пространство и зрительный зал превращаются в цельный организм, в едином порыве восклицающий, смеющийся, размышляющий, молчащий, плачущий. После окончания второго акта (спектакль идет с двумя антрактами) бурные овации зала буквально окрыляют всех актеров, дают веру в истинное предназначение нашей профессии. Взаимодействие зрителей и актеров в этой постановке настоящее, сильное и неподдельное.
«Думающая» тишина зала на «Жаворонке» покоряет.
Это спектакль о Вере, о Призвании, о Людях, о Счастье быть понятым. «Жаворонок» дает силы жить, он чист, прост и высок. Здесь можно смеяться и плакать одновременно, а это и есть для меня наивысшее искусство.
Я не могу приглашать на спектакль «Жаворонок», я могу только настаивать на его просмотре.
после спектакляГраф Ричард Бошамп Варвик мне интересен своей современностью. Такое ощущение, что Ж. Ануй заглянул в наше время и взял типаж из окружающей нас действительности. Мой герой — амбициозный и удачливый молодой человек. В свои 30 лет он уже главнокомандующий и основной английский представитель суда над Жанной д’Арк. Он умеет подчинять, отдавать распоряжения, ценит собственный ум и ту власть, которой обладает. Историки прозвали Ричарда Бошампа «Отцом Любезности». Сила графа Варвика заключается в том, что он не задается лишними вопросами, его не интересуют поиски смысла жизни, он обладает сильным характером, пользуется успехом и постоянно чувствует себя «на коне». Это абсолютно современный «герой жизни-завоеватель», рассекающий на крутом авто, подаренном родителями, обучающийся в престижном ВУЗе, оплаченном родителями. Один из «вкусителей плодов жизни», которых сейчас много. И проблема не в том, что он не знает, что такое Жизнь. Дело в том, что этот поверхностный стиль стал идеалом и брендом, модой и идолом, которому поклоняются все.
И вдруг судьба сводит графа с другим полюсом, айсбергом, человеком, который не имеет ничего из тех ценностей, которыми руководствуется Варвик. Жанна д’Арк… Она верит в Бога, и эта вера способна творить чудеса, в которые, в свою очередь, не верит граф Варвик. Для меня в этой роли самое дорогое — это путь, который проходит мой герой от своего первого появления на подмостках до финальной сцены, до вопроса «В чем смысл жизни?», «Зачем стоит жить?» Ричард Бошамп, конечно, не превратится в набожного человека, не будет молиться перед боем, но он будет знать, что на свете есть не только счастье и успех. Есть другая каста людей, и они велики силой духа, а не власти. И он даст им право на существование, не станет сжигать их на кострах или превращать в изгоев общества.
Прошло уже несколько лет после премьеры спектакля, но по сей день мне обидно за то, что перед самым выпуском была сокращена последняя сцена Варвика с Жанной д’Арк — сцена признания в любви к Жанне. А ведь именно ради этой сцены я согласился на срочный ввод на роль за три месяца до премьеры. Изначально я был распределен на эпизодическую роль Брата Жанны, целый месяц репетировал с режиссером и актером Сергеем Дежоновым. Мы не совсем понимали друг друга, и я, как говорится в кулуарах, медленно «слился с состава». Графа Варвика репетировал Серега Барковский, Короля — Сережа Бызгу, Жанну Д’арк — Ирина Полянская.
Но так случилось, что Сережа Бызгу параллельно выпускал премьеру в театре «Фарсы», Барковского перекинули на роль Короля, мне достался Варвик, а с Ириной Полянской случилась беда.
Замечательная комическая актриса, способная затмить на сцене и Клару Новикову, и Елену Воробей, и жену Петросяна вместе взятых! Но Судьба по-своему правила выпуском спектакля. Декорации Эмиля Копелюша состоят из металлических труб, которые висят на штанкетах. На одной из репетиций Ира столкнулась с трубой и получила надвисочную травму с сотрясением мозга. Мы остались без главной героини. Премьера спектакля была под угрозой срыва, когда на репетицию пришла маленькая, хрупкая и беззащитная молодая выпускница театральной академии, недавняя студентка Семена Спивака Регина Щукина. Так роль-махина свалилась на плечи неопытной актрисы. Спивак умеет ставить спектакли, Спивак умеет репетировать со всем актерским составом и подбирать нужные слова конкретному актеру, поэтому репетировать с нашим художественным руководителем — это блаженство. Но, боюсь, Регина ничего подобного на себе не испытала. Близость надвигающейся премьеры, бенефисная роль, необычность построения спектакля и своеобразие режиссерской трактовки. А еще надо прибавить колоссальную ответственность… Мне иногда хотелось забиться в угол, только бы не слышать, как Семен Яковлевич орёт на Регину Щукину. Мне казалось, что она сейчас «размажется по тарелочке», и не то, что сыграть роль не сможет, а вообще никогда больше не выйдет на площадку. Но Региша, и в этом ее геройский поступок перед профессией, плакала в голос, умирала от боли, справлялась и безропотно, порой ничего не понимая, выходила на площадку.
Сейчас этот неимоверно затрачиваемый феномен — Регина Щукина — работает с такой мощной энергетикой, что зрители по-настоящему верят — перед ними Жанна д’Арк.
антрактСо спектаклем «Жаворонок» связано мало забавных историй: механизм тяжелого спектакля работает как часы и почти никогда не дает сбоев. Мне кажется, что все участники действия чувствуют свою ответственность именно за этот спектакль.
«Жаворонок» — один из самых любимых зрителями спектаклей Молодежного театра, но цены на него недорогие по сравнению с монстрами Молодежки «Касаткой» и «Днями Турбиных». Недавно подхожу к кассе театра и спрашиваю: «Почему»? – «Все хотят комедию. А когда узнают, что пьеса про Жанну д’Арк, морщатся и заведомо отказываются от просмотра». Метаморфозы сегодняшней действительности…
Вспоминается такой случай. Связан он со старейшим актером нашего театра Анатолием Ивановичем Артемовым, который играет в спектакле роль Отца Жанны. Было холодно, и Анатолий Иванович решил надеть под костюм футболку. Костюмы в Жаворонке — важная составляющая языка спектакля. Художник Елена Зайцева облачила семейство Жанны д’Арк в холщевую материю, подчеркивающую их простонародность. Анатолий Иванович, очевидно, утеплялся в последний момент, уже опаздывая на сцену, и впопыхах забыл подвязать костюм кушаком. А кушак в спектакле играет немаловажную роль. Разгневавшись на дочь, Анатолий Иванович снимает кушак и начинает «воспитывать» Жанну по-отцовски. Артемов очень любил эту сцену. Задолго до репетиций «Жаворонка», в спектакле «Плутни Скапена», он уже пытался убедить режиссера Ветрогонова в том, что нужно избить Леандра (то есть меня), как «сидорову козу». И, наконец, в «Жаворонке» Анатолию Ивановичу удалось уговорить Дежонова и Спивака включить в спектакль показательную порку, как проявление отцовских чувств.
Итак, спектакль идет, наступает сакраментальный для Артемова-Отца момент, и вдруг он обнаруживает, что кушак забыт… Чем же бить? «Ну, ничего страшного, — думает Артемов, — сниму свой костюм-холщевку и отхожу свою дочь по полной программе». Актер снимает костюм, а под холщевкой — беленькая футболочка с каким-то большим красно-зелененьким домиком на груди. Картина маслом: XV век, деревня, стилизованные костюмы… и в центре — отец Жанны в современной футболке.
После спектакля все актеры обсуждали одно: «Как хорошо, что у Артемова не было футболки с рекламой Pepsi».